Авось не сахарные

За последний месяц моя мама постарела сразу на несколько лет. У нее диабет, и она второй месяц не может выбить себе инсулин. Склад лекарств ГУП «Городская аптечная сеть» закрыт из-за забастовки, объясняют в горздраве. Диабетики в городе тем временем мрут как мухи. Почему же государство не может открыть государственный склад? Что важнее, ответственность чиновника за этот шаг или жизни людей?

«Население России должно составлять не более 40 – 50 млн человек», — эту фразу приписывают Маргарет Тэтчер. Но даже если ее в действительности не говорил никто, события последних 25 лет наталкивают на мысль, что коварный план по сокращению населения бывшего СССР существует. И что в нем участвует департамент здравоохранения Севастополя.

Сегодня я ездила в социальную аптеку на проспекте Октябрьской революции, 33 вместе с мамой. Второй раз за день: утром туда ходил мой отец. Ему инсулин не дали, потому что рецепт, который мама оставила в аптеке, там потеряли.

Полчаса до закрытия. В аптеке очередь, всего несколько человек. Но движется она очень медленно. Одни, подходя к окошечку, протягивают рецепты, но большинства препаратов нет. Другие называют фамилию и дату, когда оставили рецепт в аптеке. У аптекаря в руках — десятисантиметровая стопка таких рецептов. У каждого на обороте номер мобильного телефона пациента. Звонили работники хоть кому-нибудь?

Фармацевт перебирает рецепты вручную, читает фамилии и названия препаратов. На каждого стоящего в очереди уходит не менее пяти минут. Изощренная пытка для остальных.

Люди волнуются, потеют, тихо ругают аптекарей и чиновников вплоть до Медведева. Услышав «Вашего лекарства нет», покорно уходят домой. Завтра они снова вернутся, несмотря на уговоры сидеть дома и ждать звонка.
Где-то сзади разрывается стационарный телефон. Трубку никто не берет: фармацевт занята, а остальные бастуют.

— У вас федеральная льгота или региональная? — спрашивает женщина за стеклом у пожилого мужчины. Вопрос повергает его в ступор.

— Моя жена — инвалид первой группы.

— Это федеральная. Хорошо, сейчас найду рецепт, — фармацевт медленно, по одной, перекладывает бумажки. И уточняет: — Для региональных льготников этого препарата нет.

Находит, убегает на склад, возвращается.

— Я же писала вам вчера, в рецепте должно быть не 30 таблеток в упаковке, а 28. Переделайте.

Говорит жестко, словно выносит вердикт.

— Вы говорили, что льгота не та, я поехал и мне поменяли код, — вспыхивает мужчина.

— Я точно помню, я писала вам в уголке: 28 таблеток в упаковке. Поезжайте к врачу, пусть исправят, ничем не могу помочь.

— Вы все тупые, — в сердцах бросает мужчина и уходит. Ему придется в третий раз идти в поликлинику на Будищева, исправлять ошибку в рецепте, а потом снова ехать на другой конец города, чтобы его обналичить.
Подходит наша очередь. Инсулин есть, но рецепта нет. Потерялся. Фармацевт методично ищет бланк, перебирая стопку за стопкой.

В зал выходит новый директор ГУП «Городская аптечная сеть» Никита Свирин. «Потерпите, все это скоро закончится», — успокаивает он очередь. Говорит, работа аптеки скоро наладится, доступ к складу восстановлен (он не работал из-за забастовки), и теперь препараты будут регулярно завозить в пункты выдачи.

Таких пунктов в Севастополе четыре. Три из них работают в городских больницах: девятой — в Балаклаве, четвертой — на Северной стороне и третьей — на Корабельной. Эти пункты уже обеспечены полностью согласно ранее поданным заявкам. А самая популярная аптека на ПОР, 33 стоит пустая. «Нам понадобится несколько дней, чтобы загрузить ее препаратами. Думаю, к вечеру понедельника все необходимые лекарства уже будут», — обещает Свирин.

Работники ГУПа бастуют с 23 октября — горздрав полгода не платил им за хранение и выдачу льготных лекарств. Долги исчисляются десятками миллионов. Глава горздрава Бахлыков предложил им перейти на работу в больницы. Но они не захотели: они получали по 40 тысяч рублей, а в больнице получат максимум 15.

«Забастовка потихоньку сходит на нет, — утверждает Свирин. — Я начинаю выплачивать сотрудникам зарплату. Работников переводим в больницы, чтобы организовать пункты выдачи в самих поликлиниках. Их откроют в первой горбольнице, больнице №2 и больнице №6 в Инкермане. Человек получит рецепт, пойдет в соседний кабинет, где ему выдадут препарат».

Аптекарь маминого рецепта так и не нашла. Директор снова записал мамин телефон и обещал перезвонить. Но мама, похоже, его уже не слышала. Всю дорогу домой она молчала.

У нее уже не осталось сил бороться с системой: в этом месяце ей несколько раз отказали в выдаче инсулина. Сначала нужного препарата не было, пришлось даже ехать в больницу, в отделение эндокринологии, чтобы врач назначил ей инсулин другой торговой марки. Теперь вот рецепт потерялся.
До понедельника инсулина маме не хватит. Придется покупать за свой счет. Но проблема в том, что в Севастополе он продается далеко не в каждой аптеке. Иногда гормон есть, но не того производителя. В прошлый раз, когда в социальной аптеке были перебои с поставками, пришлось объехать весь город: нужные ампулы удалось достать в единственной аптеке в центре.

Завтра вся семья повторит этот забег. Кроме мамы. Из-за нервов у нее повысилось давление, и поднялся сахар. «Понимаешь, — говорит она мне, — врачи все твердят: диета, образ жизни, покой и адекватная физическая нагрузка. А где он, этот покой, если мне приходится столько нервничать из-за инсулина?»

Пока чиновники играют в свои игры, диабетики мрут как мухи. Севастополь имеет худший показатель по лечению диабета, а уровень смертности в четыре раза больше среднероссийского показателя для сельской местности, признает сам глава горздрава Антон Бахлыков.
На весь полумиллионный город — 3-4 эндокринолога, терапевты не всегда могут дать квалифицированную помощь особенно инсулинозависимым, говорит председатель Объединения инвалидов «Диабетик» Светлана Олифер.

Склад лекарств для льготников закрыт из-за забастовки ГУП «Городская аптечная сеть», объясняли все эти дни в горздраве. Но если больные мрут без лекарств, а склад — государственный, почему тот же глава горздрава не может его открыть и самолично принести лекарства льготникам? Должностные инструкции не позволяют? А что важнее: ответственность за вскрытие склада, или жизни людей?

nnm.me