Вечный парторг

Кавалер орденов Отечественной войны I степени, Красной Звезды, трех орденов Трудового Красного Знамени, «Знак почета», обладатель многих медалей… Ветеран Западно-Сибирского металлургического комбината, ударник строительства Запсиба, Почетный гражданин Новокузнецка. И это все он, Иван Григорьевич Белый. Без преувеличения, человек-легенда. Это и о нем сказал поэт Я.Смеляков: «Ты строил сам свои заводы, сам защищал свои права. Звучит история народа, как биография твоя».Как и много лет назад (а последний раз мы с Иваном Григорьевичем встречались, когда он готовился к Всесоюзной XIX партконференции), без труда нахожу старый кирпичный двухподъездный домик. Все та же, теперь уже нуждающаяся в основательном ремонте, квартира. И почти с порога удивляюсь-возмущаюсь: «Иван Григорьевич, неужели вам до сих пор заводское начальство не предложило квартирку поуютнее да посовременнее?»
«Было такое, — ответствует хозяин. — Предлагали. Только мы с супругой не захотели перебираться. Уж очень привыкли к своим углам, да и все бытовые удобства под боком: магазин, транспорт».
Так оно. Пожалуй, не всякий рачительный хозяин решится вдруг на переезд, ибо он подобен пожару. И Белые тоже ничего не хотят менять в своем устоявшемся быте, главное богатство которого — книги. Их в семейной библиотеке более трех тысяч экземпляров. Все самое лучшее из того, что есть в русской, советской и зарубежной литературе. Почти все добыто большим трудом и терпением, которые проявляли истинные почитатели хорошего чтива, отстаивая часами в ночных очередях у книжных магазинов, чтобы завладеть заветным талончиком на подписку.
А теперь в библиотеке Белых появились и работы Ивана Григорьевича о великой стройке — Запсибе: «Здравствуй, Запсиб!», «Пламенные годы Запсиба», «Генералы Запсиба». Несколько изданий вышло при участии Ивана Григорьевича. Теперь же он почти закончил еще одну работу — «Размышления ветерана».
Крепкие получились книги, начиненные фактами, именами первостроителей, написанные динамично. Они — о преданности делу, о глубоком его знании, если хотите, о любви ко времени, овеянном романтизмом и высоким патриотизмом.
Но почти ничего в этих книгах о самом Иване Григорьевиче. Ни в одной строчке он не сказал: «Я решил. Я указал…» Удивительная скромность была и остается отличительной чертой этого незаурядного человека.
…По образованию Иван Григорьевич металлург-доменщик. В студенческую аудиторию пришел уже навоевавшись, получив тяжелое ранение, отвалявшись на госпитальной койке. Учился хорошо, на Сталинскую стипендию.
Студентом повстречал он и свою будущую жену. Вот уже почти шестьдесят лет Роза Каримовна рядом с Иваном Григорьевичем.
«Сначала жалела, что ли? Сделала все, чтоб Ваня преодолел свой недуг, а заболел он серьезно, — включается в разговор Роза Каримовна. — Вот так, с той трудной и незабываемой поры и шагаем по жизни».
По окончании институтов (Роза Каримовна стала учителем математики) чета трудилась в Горной Шории. Иван Григорьевич — диспетчером Мундыбашской аглофабрики, начальником смены дробильно-обогатительной фабрики Шалымского рудника. Затем был назначен парторгом ЦК ВКП(б) на Шалымском руднике, избран секретарем Таштагольского райкома КПСС. Но именно Запсиб вошел красной строкой в биографию Ивана Григорьевича. Здесь в полной мере расцвел его талант руководителя особого статуса — он был назначен парторгом на стройку века. И он же, Белый, стоял у истоков организации Заводского райкома партии.
Иван Григорьевич был всегда там, где было труднее всего. Был с людьми. Искал вместе с ними решения сложных задач. Мерз и месил грязь. Заступался в начальственных кабинетах за обиженных, шел в наступление, когда видел, что дело может зайти в тупик. Иван Григорьевич не очень-то заботился о том, какое впечатление он производил на окружающих. Он просто неистово работал, поэтому сыскал себе славу честного и способного руководителя.
Роза Каримовна, как никто другой, знает, чего стоили Ивану Григорьевичу все старания, направленные только на интересы дела. Она помнит по именам-отчествам всех, кто поддерживал Ивана Григорьевича, а кто откровенно не принимал.
А не принимали некоторые руководители Ивана Григорьевича прежде всего за его способность критически осмысливать происходящее. Не терпел парторг холодного и равнодушного отношения к делу, хамского отношения к людям. О том, как долго Иван Григорьевич воспитывал одного руководителя стройки, любителя непечатного слова, журналисты разных СМИ рассказывали наперегонки.
«Так что оно есть такое — это слово, какая ж сила в нем заключена? Ведь вы не на бульдозере и не с лопатой в руках, а только словами вели за собой строителей, металлургов»… — я не то спрашивала своего собеседника, не то размышляла вслух.
«Все было и есть в слове. Без слова ничего бы не было. Ну судите сами. XXIV съезд (Иван Григорьевич был его делегатом. — Авт.) принимает решение — продолжить строительство Запсиба. Об этом надо было говорить людям. Но ведь «говорить» — это очень мало. На пути строителей вставала масса трудностей. Их нужно было преодолеть. Иногда — только энтузиазмом. И опять требовалось слово. Результатом размышлений и поисков выхода из положения стали почины Шевченко, Валикова о досрочном освоении мощностей, о стопроцентном выполнении заказов… Столько нужно было провести бесед и встреч с людьми! В каждом надо было увидеть хорошее, развить его, помочь каждому поверить в свои силы. Это, скажу я вам, тяжелая работа». Иван Григорьевич делает паузу, и ее заполняет Роза Каримовна.
«Во многом Ивану Григорьевичу помогали те, у кого можно было поучиться, подпитаться энергией. Достаточно вспомнить первого секретаря обкома партии Афанасия Федоровича Ештокина, секретарей горкома Бориса Ивановича Окушко, Николая Сергеевича Паренченко».
«Да, мне везло на хороших людей, — соглашается с супругой Иван Григорьевич, — в их числе и теперешний глава Заводского района Петр Иванович Степаненко».
Вот эта поддержка мэтров, уверенность в деле, которым занимался парторг, помогали Ивану Григорьевичу говорить и с высоких трибун так, как он считал нужным. Эти вольности не очень-то приветствовались партбоссами всех уровней. Так, секретарь ЦК КПСС В.Долгих, курировавший промышленность, исчерпав терпение, попытался даже приструнить провинциального парторга на Всероссийском совещании партработников за критику.
И уж чего не было в Белом, так это комчванства и подхалимства. Ни в себе, ни в людях не терпел он эти унижающие человеческое достоинство качества. Да и в кабинетах вышестоящих партработников никогда не робел. Как-то первый секретарь горкома партии поручил Белому подготовить текст поздравительной телеграммы тогдашнему генсеку Брежневу. Иван Григорьевич составил, принес на согласование и… не угодил: «Не мог быть полюбезнее, что ли?» — строго спросил хозяин кабинета. — «Не мог. Пусть другие напишут лучше».
Иван Григорьевич на все имел и имеет собственное мнение. Его часто упрекали за это, но ответ всегда был один: «Да, оно мое, и я готов его отстаивать».
Возможно, эта непримиримость, стремление к высшей справедливости определили судьбу Белого. Он так и остался в парторгах, в то время как другие партработники, менее заметные и на словцо скуповатые, двигались по служебным лестницам со страшной силой. Возможно, это было кадровой стратегией и тактикой ЦК: ведь именно такие Белые и были высшим примером служения общим интересам для рядовых коммунистов и беспартийных. Многие почитали за честь быть в одной партии с Белым.
К нему и теперь на комбинате относятся с глубочайшим уважением все, кто помнит и знает его. А фамилия Белый продолжает значиться в списках металлургов. Сын Владимир — работник комбината. Внук Евгений, внучки Лиля и Света — тоже здесь трудятся.
Два сына — Сергей и Евгений — врачи. Уважаемые в городе люди.
Есть в большой семье Белых и внуки Ваня и Роза. Старший сын дал имена своим детям в честь дедушки и бабушки. Приятно старикам, что и говорить.
А живут они насыщенной жизнью. Занимаются дачей. Много читают. В свои восемьдесят Иван Григорьевич посещает бассейн. И, конечно, при случае забегает и на завод, в совет ветеранов. Ему нравится, как руководители предприятия заботятся о тех, кто строил Запсиб, кто стоял у истоков его славы.
«Мне приятно сознавать, — итожит нашу встречу Иван Григорьевич, — что жил и работал я не зря. Строил мощный завод в мощном государстве…»