Экономика

Из Зазеркалья возвратясь…

1 — 3 ноября состоялась вторая часть медиа-тура “Трансформация угольных регионов”, организованного некоммерческой организацией Germanwatch при поддержке правительства Германии (о первой мы подробно рассказывали в статье “Репортаж из Зазеркалья”, № 86, 88, 90). Правда, так далеко, как в первый раз, лететь не пришлось и оформлять новую визу не потребовалось. Завершающая часть прошла в Москве и оказалась не такой, конечно, впечатляющей, зато гораздо более приближенной к нашей реальности.

Не стал даже задавать организаторам вопрос, отчего про трансформацию угольных регионов нам рассказывают в Москве, а не в Прокопьевске или хотя бы в Кемерове. И так понятно, что у нас тут в Кузбассе трансформация если и идет, то только в сторону безудержного наращивания угледобычи, сжигания угля в прогрессирующих масштабах при крайне низкой эффективности (об этом немного ниже), при полном игнорировании альтернативной энергетики… В общем, это сродни вопросу о перспективах выращивания цитрусовых в жерле вулкана.

В Москве же мы встречались с учеными, имеющими некоторое представление о возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) и о том, куда, в принципе-то, должна двигаться энергетика XXI века. Побывали в Сколкове, где малость потерзали вопросами авторов проектов в области “зеленой энергетики”.

Но первым делом мы отправились в посольство Германии, на улицу Мосфильмовскую, д. 56.

Всё логично, что экологично

Так, как на входе в посольство “Дойчляндии”, меня давно уже не “шмонали”. Не только меня, впрочем, подозрительными казались все члены группы (шутки про “Новичок” казались не очень-то и смешными). Несколько раз пропустили “через рамку”, просмотрели содержимое сумки сначала через сканер, затем воочию, выслушали объяснения по каждому из предметов, просвечивали взглядами насквозь. Верхнюю одежду, само собой, тоже пропустили через сканер…

Под пристальными взорами охранников и видеокамер мы прошествовали в холл, где всех заставили расстаться с фотовидеотехникой, а также со смартфонами, на которые можно было при желании что-то зафиксировать. Низзя!

Встреча с первым секретарем департамента экономики и науки посольства Германии Маттиасом Денером (Matthias Dehner) длилась около полутора часов. Его выступление во многом повторяло тезисы спикеров в Берлине, Дортмунде и Дюссельдорфе. Но в данном случае нашим собеседником выступал действующий чиновник. И выражал он официальную позицию руководства крупнейшей страны Западной Европы.

Маттиас много говорил про отношение активной общественности Германии к энергетической реформе. С его слов, имеется шесть различных позиций к данному вопросу (от полного одобрения до полного отторжения), и граждане через своих представителей в органах власти этой державы доносят чаяния, которые влияют на изменение политики. 

Со слов Денера, изменения климата волнуют все больше немцев: “скептиков поубавилось, сторонников возобновляемой энергетики (ВИЭ) прибавилось”, и несмотря на недешевизну перевода энергетики на “зеленые рельсы” и для государства, и для рядовых бюргеров, сомнений в правильности реформы по большому счету не возникает. Решением вопросов продвижения ВИЭ занимается “комиссия по росту, структурным изменениям и занятости”, в которую входят и чиновники, и ученые, и представители профсоюзов, общественности. Эта авторитетная комиссия определяет параметры и ставит задачи, которые принимает к исполнению правительство Германии.

Не все идет так гладко, как хотелось бы. Поставленные цели по снижению к 2020 году выбросов парниковых газов на 40 % (к уровню 1990 года) выполнены вряд ли будут (данные на 2016 год говорят о снижении лишь на 27 %). Но это, по мнению экологически продвинутых немцев, говорит только о том, что в последующее десятилетие следует более активно уменьшать выбросы, чтобы к 2030 году добиться их снижения на 55 %, к 2040 — на 70 %, а к 2050 году — на 80 — 95 %.

А для того чтобы уменьшать эти выбросы, промышленности и энергетике Германии належит и далее снижать масштабы сжигания углеводородного сырья (уголь, газ, нефть) и увеличивать долю ВИЭ (солнечная, ветровая и биогенерация) в выработке энергии и в техпроцессах.

Маттиас Денер сообщил, что согласно докладу вышеназванной комиссии, финиш угольной энергетики в Германии наступит в 2035 — 2038 годах. На уточняющий вопрос, имеется в виду сжигание каменного угля или же и бурого угля тоже, г-н Денер ответил, что к этому сроку любой уголь в Германии вообще прекратят сжигать. При этом он заметил, что потребление природного газа в ближайшие годы будет расти (“До 2050 года шансы газа велики”). Будет ли к середине века введен запрет на газ, Маттиас однозначно не ответил, заметив только, что задача сокращения выбросов парниковых газов на 80 — 95 % к этому сроку должна быть решена.

Что ж, позиция понятна. Время покажет, удастся ли Германии решить амбициозную задачу и последует ли ее примеру остальная Европа и остальной мир.

Сфотографировать себя Маттиас Денер позволил уже после завершения встречи, только за территорией посольства, на фоне государственного герба. 
092_11_2018.jpg



Осколки Сколкова

В “российскую кремниевую долину” (так пафосно иногда называют Инновационный центр “Сколково”) мы попали по приглашению, в рамках медиатура. Про московский “наукоград” написано и сказано немало, смысла повторяться нет. Мы побродили по “технопарку”, проехались по жилым кварталам, посмотрели “Матрешку” и даже взобрались на “Гиперкуб”, первое из зданий Сколкова.

Поделюсь шокирующим открытием: в Сколкове отсутствуют возобновляемые источники энергии!!! — отсутствуют от слова “вообще”. Нет ничего заслуживающего внимания из ВИЭ — тех, коими напичкана та же Германия, не говоря про Скандинавию и прочую стремительно зеленеющую Европу. Нет в Сколкове ни одного захудалого ветряка, чтоб верчением лопастей своих указывал он верный путь к уходу от сжигания углеводородного топлива в любом агрегатном состоянии. Не обнаружено ни одной работающей солнечной батареи — только демонстрационные образцы в количестве нескольких штук. Антураж вроде огромного макета гитары и других штучек-дрючек, долженствующих производить впечатление на школьников, которых сюда возят на экскурсии. 
Не обнаружили мы солнечных панелей и на крыше суперинновационного “гиперкуба” (здания № 1 Сколкова), где этим панелям самое место. Гид с легкими нотками растерянности сообщил, что не может пояснить сей парадокс, поскольку ранее панели вроде бы как были… Еще один гид, слегка смущаясь вопросам о полном отсутствии в главном инновационном центре России инновационных образцов “зеленой энергетики”, отважно предположил, что причиной может быть то обстоятельство, что спонсором “Сколкова” выступает Федеральная сетевая компания ЕЭС… В общем-то да, это многое объясняет…

Как выяснилось по ходу дела, резиденты технопарка “Сколково” в большей степени озабочены вопросом энергоэффективности (снижения потерь), нежели развития ВИЭ. Операционный директор кластера энергоэффективных технологий Олег Перцовский не без гордости сообщил, что из 1900 сколковских стартапов около четверти — 440 — приходится на его кластер (нефтегазовое направление; генерация сети, накопители; городские технологии и ЖКХ; энергоэффективные проекты). Задача — вывести на рынок инновационные технологические разработки.

Что касается “зеленой” энергетики, есть проект маленьких ветряков (от 1 до 5 киловатт), несколько проектов по использованию солнечной энергии (со слов Перцовского, за последние годы “солнце подешевело в пять раз”: по-простому, выработка электричества из солнечных лучей стала значительно более выгодной), имеется два проекта использования геотермальной энергии. А также проект по использованию энергии морских волн.

Море волнуется раз…

О последнем проекте — “Поплавковой волновой электростанции” — хочется сказать особо. Приливные электростанции, использующие энергию приливов и отливов — это немного не то. А вот поплавки, “танцующие” на волнах и дающие приличную, со слов представителей компании “МаринЭко”, отдачу переведенной в электрический вид энергии, это, на мой взгляд, интересно и не исключено, что перспективно.

“Под действием волн капсула и механический преобразователь находятся в непрерывном колебательном движении, а привод обеспечивает возбуждение тока в генераторе… ПВЭС является активным устройством и использует колебательный привод, согласуемый с волновым полем, что обеспечивает наиболее активный отбор энергии в любых периодах, интенсивностях и направлениях распространения морских волн”, — говорится в описании.

В двух словах, по-простому, инновационная разработка представляет собой поплавок длиной от 3 до 18 метров с преобразователем энергии волн, генератором и накопителем электроэнергии внутри. Каждый из поплавков в состоянии сгенерировать от 0,1 до 50-ти киловатт мощности. Размещенные на расстоянии 20 метров друг от друга в квадрате акватории 200 на 200 метров и соединенные передающим кабелем сто 18-метровых поплавков, как обещают авторы проекта, способны сгенерировать 5 мегаватт электроэнергии. При капвложениях в 90 тысяч долларов такая энергоустановка, по расчетам разработчиков, окупится в течение двух лет. Она в отличие от приливных электростанций может применяться вдали от берега, давая электроэнергию, к примеру, для буровых платформ или военных объектов.

И даже единичным энергопоплавкам с низкой энергоотдачей хватит мощности для круглосуточного запитывания светового маячка (за буйки не заплывать!!!).

Идея неплохая, особенно если реализовать ее в комплексе со, скажем, оффшорной ветрогенерацией (с ветряками, устанавливаемыми в прибрежной зоне акватории)… Главное, чтобы в нашей стране это было кому-то интересно.

Ну, а пока в российской глубинке население в основном молча “проглатывает” нарастание экологических проблем, связанных с размахом засилья угольных разрезов и “грязной” энергетикой, пока чиновник “заглядывает в рот” олигарху, а суды боятся оправдывать борющихся за экологическое благополучие активистов, всё у нас стабильно до обреченности.

Про “фанеру над Парижем”

О том, что Россия подписала, но не ратифицировала Парижское соглашение, напомнил нам Игорь Макаров, доцент департамента мировой экономики НИУ “Высшая школа экономики”. Парижское соглашение определяет намерение мирового сообщества “удержать прирост глобальной средней температуры намного ниже 2°С сверх доиндустриальных уровней и приложить усилия для ограничения роста температуры до 1,5°С”. Для этого и нужно резко снизить сжигание угля, нефти и по возможности газа, чтобы уменьшить на 25 — 30 % выбросы парниковых газов. Подписание состоялось в 2016 году. Ратификация, по мнению Макарова, состоится в 2019-м, после затянувшегося обсуждения.

Но тут есть очень любопытный нюанс. Точкой отсчета для снижения выбросов парниковых газов в мире взят 1990 год. Для СССР-России он был “граничным”, от “перестройки” к “рынку”, далее последовал распад союзного государства, “вхождение в рыночную экономику” с падением промышленного потенциала и, соответственно, объема выбросов.

И сегодня наша страна безо всяких дополнительных обязательств имеет выброс парниковых газов в объеме, на 30 процентов ниже, чем в 1990-м, и это еще без учета поглощения части выбросов лесами — с учетом этого снижение составляет уже 45 %, и нам, чтобы “вписаться” в требования Парижского соглашения, можно не только не снижать, но и, напротив, существенно повысить объемы выбросов. Отметив эту несколько парадоксальную данность, Макаров все-таки заверил, что Россия должна будет взять на себя определенные обязательства по уменьшению выбросов загрязнений в атмосферу.

Мир меняется

Более интересны тут общемировые тенденции, которые могут повлиять на потребность в угле, в том числе и российском.

Здесь возможны разные сценарии. Но объективным, по словам нашего спикера, остается тот факт, что “при ратификации Парижского соглашения экспорт российских энергоносителей в 2030 году будет на 20 % ниже (в энергетических единицах) по сравнению с базовым сценарием. К 2050 году соответствующее сокращение достигает 25 % для сценария “INDC” и 64 % для сценария “2 градуса-Россия+”… Экспорт российского угля резко снизится в любом сценарии, учитывающем Парижское соглашение. К 2030 году он будет на 65 % ниже, чем в базовом сценарии, или на 37 % ниже, чем в 2015 году. К 2050 году экспорт угля будет как минимум на 75 % меньше, чем в 2015 году”, — уверен Макаров.

Имея некоторое представление о вакханалии, творящейся в Кузбассе с ростом числа угольных разрезов и объемов добываемого топлива, лично я сильно засомневался в прогнозах эксперта. Во всяком случае его посыл о том, что уголь перестает быть интересным для инвесторов, не слишком-то оправдывается практикой.

Скорее можно предположить, что господа инвесторы найдут способ сорвать ратификацию Парижского соглашения, “прогнуть” власти в Кузбассе на согласие с еще более варварскими способами угледобычи и без гарантий дальнейшей рекультивации нарушенных земель.

Единственное, что может поставить на место угольных олигархов, — это падение спроса на уголь на мировых рынках. В первую очередь со стороны азиатских государств, на которые нацелен кузбасский уголек — Японии, Кореи и, конечно, братского Китая, крупнейшего потребителя угля (около половины мирового потребления).

Который, кстати, гигантскими шагами внедряет у себя ВИЭ-энергетику. “За первые 9 месяцев 2018 года Китай ввёл в эксплуатацию 34,5 ГВт солнечных электростанций”, — сообщил нам еще один эксперт, директор информационно-аналитического центра “Новая энергетика” Владимир Сидорович. — В результате установленная мощность китайской солнечной энергетики достигла 164,74 ГВт, из которых 117,9 ГВт приходится на крупные промышленные объекты, а 46,8 ГВт — на распределённые системы”. Это, отметим, уже сопоставимо с суммарной мощностью всей российской электроэнергетики (220 ГВт) — ТЭЦ, ГРЭС, ГЭС, АЭС… 
092_10_2018.jpg

Мир меняется, хотим мы того или нет. Боимся или приветствуем. Ориентируемся на зазеркальные “зеленые” тенденции или остаемся сидеть в своих уютных норках.

Мир меняется. И точка.
Сергей Бабиков Экономика 13 Ноя 2018 года 939 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.