Культура

Нескончаемое притяжение

К Николаю Ротко хоть когда приди, мастерская заставлена большими холстами и среди них обязательно будут два-три новых. А тем более я у него в гостях больше года не была. Правда, видела зимой в Художественном музее персональную выставку к его 70‑летию. Юбилейные выставки, как правило, ретроспективные, и у Николая были, конечно, и холсты десятилетней давности, но основную часть всей выставки, более восьмидесяти экспонатов, представляли новые работы. Готовился к этому событию он лет пять. Не все, что выходило из-под его кисти, шло в экспозицию. Отбор он делает жесткий, хотя и те произведения, что не вошли, приличного уровня. Иначе не может быть, ведь Николай Ротко — член-корреспондент Российской академии художеств и заслуженный художник России.

072_02_2015.jpgЗнакомы с Николаем мы много лет и обращаемся друг к другу на “ты”. И пришла к нему больше потому, что есть потребность души увидеться с художником, окунуться в мир его персонажей. Был и формальный повод — узнать, чем он занимается, когда юбилейная выставка позади. И я хоть и видела два готовых новых холста, спросила: нет ли у него какого-то опустошения после вернисажа?

— Да после каждой работы опустошение, — ответил Николай. — По правде говоря, мне понравилось, как Лариса (Данилова, искусствовед. — Т.Т.) экспозицию сделала. И в целом, и друг к другу работы подходили. Как все это выглядело, мне больше всего понравилось.

Наш разговор даже не походил на интервью. Да как-то и неловко, когда ты в товарищеских отношениях, затевать журналистский материал. Говорили больше о жизни, пили кофе, ели пельмени, настоящие домашние, Ольга сварила. Ольга — жена и художник, недавно принятый в профессиональный союз как прикладник, не только расписывает подносы, но и много пишет маслом, в основном пейзажи и натюрморты. В общем, человек творческий, но никогда в разговор не вмешивается.

Большинство холстов Николая - и готовые, и начатые — находятся в другой мастерской, в каком-то производственном помещении на территории бывшего КМК.

— Там и простор, и отход от картины достаточный, — объясняет Николай. Тесно ему в мастерской на Тольятти.

— Вот тут в коридоре стоит сто подрамников. И они раздражают, - жалуется он.

— Выставки — непрерывный процесс, как и творчество? — спрашиваю Николая, выяснив, что он не в себя после зимней выставки приходит, а к новой готовится — в сентябре персональная юбилейная в Красноярске в академии художеств. Откроется ровно через год после юбилея. Впереди также выставка в Барнауле, в музее.

— В академии выставка отчетная. Это я обязан сделать. А вообще надо видеть то, что написал. В мастерской-то не посмотришь. Одну-то работу не увидишь. В музее совсем по-другому они смотрятся.

Я соглашаюсь с Ротко. И вообще есть художники, чьи творения в мастерской выглядят привлекательнее, чем на стенах музея.

— Сколько тебя знаю, меня потрясает твое глубокое, системное знание истории изобразительного искусства, — подбираюсь я к волнующей теме.

— Системное, — уточняет Николай, - это благодаря педагогам училища Константину Антоновичу и Идее Георгиевне Грюнбергам. А вообще у нас в Иркутском училище даже некоторые общеобразовательные предметы художники вели. Константин Антонович доставал слайды, показывал репродукции, заставлял нас запоминать не только имена художников, но и общее состояние того времени. Иркутское училище хорошо учило. Но очень мало до конца упертых было. Даже несколько десятилетий взять. По пальцам можно пересчитать тех, кто до конца в таком же напряжении, как в молодости, работал. Ну вот у нас Башарина, Башарин, Муравьев, Смагин, немного. Некоторые начали неплохо, но потом потерялись. Жизнь заклевала. А есть хвастуны, я уже не о наших выпускниках говорю. “Я пишу как Пикассо”, — хвалится. Но ты после Пикассо.

Мир талантливого художника всегда огромный и очень сложный, хоть и выплескивает он на холсты свои эмоции, немало остается в душе. Как все вмещается в Николая, не знаю.

— У тебя в каждой картине, даже абстрактной, свой сюжет. Они неисчерпаемы? — спрашиваю.

— Мои работа не абстрактные. Они по поводу, это, если хочешь, ассоциативный реализм.

— Но каждая картина — отдельный замысел. Вот этих замыслов у тебя бессчетное число.

— Близкие по духу объединяются иногда в серии, вот и все. Название ничего не говорит. А истощаются они или нет… Можно что-то переделать. У меня много старых набросков. И портрет Эйнштейна по нему сделал. Есть эскиз к портрету Ростроповича.

Портрет гениального физика выразительный и очень человечный. Вплотную к нему таких же внушительных размеров картина “День рождения”. На ней две дамы, молодая и постарше, и мальчик в центре с чашей для первого причастия.

— Какие-то они у тебя как из средневековья, — замечаю я. — А твои “Гости” мне напоминают Босха. Тебе не кажется, что здесь есть культурологическая связь? Хотя ты же не думал об этом, когда писал, - наконец формулирую я свою навязчивую мысль. Николай не соглашается со мной. Говорит, может, они перекликаются по теме.

— А день рождения с традициями связан, его веками справляют. А так-то и дамочки и мальчишка больше костюмированные.

Мы подробно обсуждаем другие большие холсты — кукольный театр, шапито, баня. То, что он называет ассоциативным реализмом. Тут уже надо вглядываться, вдумываться. “Баня”, оказывается, тоже о театре. О “промывке” театра. Мол, очищается, очищается, а промыться не может.

— Нет, мне, конечно, театр больше, чем кино, нравится. Я считаю, это большое искусство. И больше самовыражения, и ближе к людям. В кино все зависит от режиссера, оператора, монтажа. А в театре актер на сцену выходит, и вот он перед зрителями, что мог, то и сделал, — рассуждает Николай.

Стена над диваном занята у него этюдами. Они у Ротко, как в музыке, — законченные произведения, если даже и напишет с какого-нибудь большую работу. Мне нравится “Гости”. Особенно мужик на первом плане — оголтелый такой, с полной авоськой, сутулый, вышагивает. Я-то думала, что это он в гости собрался. Оказывается, Николай конкретную семью изобразил, и мужик этот — хозяин, и ведет он к себе гостей. Но мое понимание сюжета ему показалось интересным.

Разные задачи он ставит, подходя к еще девственному холсту. Настроение передать, как в пейзаже “Луна в озере”, или чисто эстетские как в картине “Парусники”. Хотя, как он признает, все должны передавать настроение, и любая картина должна быть красивой.

— А о стиле заботиться не надо. Хоть как пиши, узнаваемость везде будет. Не может быть, чтобы одна в одном стиле, другая — в другом. Две работы по смыслу разные, а понятно, что писал один человек. И колорит, и манера, — заключает Николай.

Это бесспорно, у каждого профессионального художника свой почерк, но особенно хорошо, когда то, что написано художником, дарит зрителю красоту и мощную энергию, заряд жизненных сил, как это происходит у Николая Ротко.

Ольга Бачурина (фото)

Татьяна Тюрина Культура 28 Июн 2015 года 1522 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.