“О, как мне хочется смутить весёлость их…”
“У Сашеньки встречала я в это время ее двоюродного брата, неуклюжего, косолапого мальчика лет шестнадцати или семнадцати, с красными, но умными, выразительными глазами, со вздернутым носом и язвительно-насмешливой улыбкой”.
А он в это время писал: “…ужасно стариком быть без седин…”
Лермонтов рано поверил в свое предназначенье, чувствовал в себе силы необъятные.
Весь ужас в том, что он опоздал родиться. Или родился слишком рано. Человеку действия, ему негде было действовать.
Печорин — герой своего времени. Герой вне своего времени. Герой безвременья.
Суровые были времена, были ли подлее?
Софи Карамзина вспоминает, что Лермонтов, будучи офицером лейб-гвардии гусарского полка, расквартированного в Царском Селе, был приглашен для участия в водевиле. Однако был посажен под арест по приказанию великого князя Михаила Павловича за появление на полковом разводе с игрушечной саблей.
Он был большой шутник. Когда под арест посадили всю Россию, шутить было опасно.
“…Вы, жадною толпой стоящие у трона. Свободы, Гения и Славы палачи…”
“О, как мне хочется смутить веселость их и дерзко бросить им в глаза железный стих, облитый горечью и злостью…”
Он был обнаженным нервом эпохи, ее больной совестью. Для него просто не было “подходящего” времени.
Игрушечная сабелька — арест.
“Немытая Россия” — пуля.
Таких шуток никому не прощается.
