Очищение от плевел

— Рустем, за несколько дней до мастер-класса я была на вашем концерте в ДК “Алюминщик”. Я сидела рядом с приятельницей, профессиональным педагогом по классу фортепиано, и обе мы испытали наслаждение от вашей игры. Подруга, как постоянный слушатель таких концертов, сказала, что он будет длиться час десять — час пятнадцать. Но вы играли больше двух часов. И, на ее взгляд, сложную программу. Это ваш принципиальный подход?

— Я стараюсь сочетать широко известные произведения или, во всяком случае, достаточно известные с такими, которые не так часто исполняются, но могут быть интересными для людей и которые укладываются в концепцию моей программы. Например, в этом выступлении у меня были и сверхпопулярные “Лунная соната” Бетховена, ноктюрны Шопена, скерцо из “Сна в летнюю ночь”. Согласен, “Скарбо” Равеля, наверное, не так часто звучит. На счет Фильда, которого вообще в мире редко играют, тоже согласен. Но, может, ваша подруга имела в виду сложности технические.

— Наверно. А вы много ездите? Я слышала, вы поехали после нашего города (или до него) в Барнаул, в Кемерово.

— В Новосибирске играл.

— Прямо подряд?

— Прямо подряд четыре дня. Так выстроился маршрут.

— Почему так?

— Все диктуют рамки нашего бытия. Филармонии хотят, чтобы артист “приехал на маршруте”. Это старый советский термин. Тогда филармонии делят дорогу. Им не надо тогда оплачивать весь путь от Москвы, например, до Кемерова. Дешевле получается. Мне, конечно, было бы легче приезжать из дома. Но даже такая богатая филармония, как Новосибирская, не согласится на такие условия. А маршрут выстроить очень сложно. У меня агента нет, в основном я работаю по своим личным договоренностям.

— За последнее время какие-то особо интересные поездки были?

— Да, в прошлом сезоне дважды играл в Крыму. Мне предложили совершенно неожиданно. Играл с Крымским симфоническим оркестром концерт Шумана, который пришлось выучить за десять дней.

— Это мало?

— За десять дней выучить концерт Шумана? Это сверхмало (смеется. — Т.Т.). Я, конечно, играл в итоге не наизусть, а по нотам, но все равно это было очень сложно. Там еще не была подсоединена третья ветка. Со стороны Украины подорвали какие-то ЛЭП, и света не было. Я приехал и пошел заниматься. В Ялте такой санаторий имени Кирова, там у них есть культурный центр с роялем. Я пришел — полная темнота. Слава богу, меня встретила милая женщина, дежурная. Напоила меня чаем, дала фонарик. И я с фонариком занимался. И так несколько дней. А концерт, слава богу, был в Симферополе. Там же какое-то веерное отключение. И в этот день его не было. Так что в Симферополе мы играли со светом.

— По-разному говорят о присоединении Крыма. Мол, это сделали насильно. Какое ваше впечатление об отношении к этому акту жителей Крыма?

— Полная ерунда. Я общался с местными жителями. Все довольны. У меня есть студенты из Крыма родом. Все очень рады. Конечно, времена нелегкие. Много трудностей. Например, нет отделений Сбербанка. Деньги не снимешь. Но это все временные трудности. И, я думаю, они будут преодолены.

Среди интересных поездок у меня была поездка в Благовещенск. Я играл там концерт, а еще у меня были гастроли по Амурской области. И мне сказали, что у них это первый концерт московского пианиста. Я ездил по маленьким городам. У меня была программа для детей и посвящалась она Прокофьеву. А там расстояния огромные. Каждый день на машине надо было в один конец ехать четыре часа.

— “Служенье муз не терпит суеты”. А вы из города в город по стране. Устаете?

— Устаю. Но у меня нет такого, что постоянно гастроли. Гастрольную практику я перемежаю с концертами в Москве, на месте моего проживания.

— Вы ведь еще преподаете. Студенты-то ваши знают вас в лицо? Шучу.

— Конечно. Я с ними  хорошо занимаюсь. Не так, что я перманентно отсутствую.

— Рустем, наши люди воспитаны телевидением. Кстати, вы включаете дома телевизор?

— Почти нет.

— А народ его смотрит. А вы все-таки другую культуру несете.

— Надеюсь.

— У вас залы полные?

— Там, где организаторы работают, полные, где не работают, там и народу мало. Все зависит от организаторов концертов.

— У вас возникают какие-то мысли о своей роли?

— Да, но я не считаю, что я какой-то мессия, несу освобождение для умов и душ. Но мысль о том, что моя деятельность не бесполезна и хоть в несколько сердец принесет какую-то гармонию очищения от плевел, наносных суетных ежедневных забот, рутины, такая мысль, конечно, есть. И я тешу себя надеждой, что у меня что-то получается в этом плане.

— Какие студенты у вас сейчас?

— Сейчас у меня в основном дирижеры-симфонисты, дирижеры-хоровики и теоретики. Это очень хорошие ребята. Многие из них бывшие пианисты, особенно композиторы. Они с листа читают лучше меня. И в международных конкурсах участвуют, причем в категории как профессиональные пианисты. С этими студентами мне интересно заниматься.

— А вы после таких подготовленных студентов проводите мастер-класс с ребятишками из музыкальных школ. Другой уровень.

— По себе знаю, что в детском возрасте концентрироваться трудно. Часто я даю какие-то знания, они кардинально меняют мышление. Это не то, что переставить акценты, и все, а сам подход к игре. А это понять очень трудно. Тем более сделать моментально. Поэтому хочу увидеть отклик. И постоянно я спрашиваю ребенка, понял ли он. Я работаю не только ведь здесь. Летом преподаю на международных мастер-классах уже с 2001 года. По разным странам они проводятся. Там у меня абсолютно разный контингент. И начинающие есть. Это часто мучение, но в принципе это интересно. Очень хорошие есть ребята, так что я привык к разному уровню.

Татьяна Тюрина.

Наталья Матвеева (фото).