Праздник в память о себе

В Художественном музее открылась выставка произведений замечательного художника Николая Мигулина. Наш город примечателен наличием талантливых, интересных, оригинальных, обладающих яркой индивидуальностью художников. Это обстоятельство радует и вызывает гордость. Но и грустно, и горько, что самые лучшие из них уходят от нас, и невозможно с этим смириться. Уже давно нет с нами Виталия Карманова. Простились с Валерием Лукьянчиковым. В этом апреле ушел из жизни Александр Попов.

И эта выставка Николая Мигулина, открывшаяся в Художественном музее, выставка памяти художника, ушедшего от нас больше года назад. Утешение, что художник живет столько, сколько живут его картины, довольно слабое. Особенно когда ты помнишь этого человека живым и в памяти его голос. Грустно еще и оттого, что по непонятной традиции работы умерших художников редко бывают на выставках, если, конечно, имя этого живописца не Левитан. А кто знает, как оценят художника через сотню лет?

На вернисаже вспоминали Николая Петровича его друзья. Заслуженный художник России Петр Рещиков говорил о высоком профессионализме Мигулина, о его требовательности к себе. Рассказывал о разностороннем творчестве Николая Петровича, мастерски работающего в разных техниках. Много экстерьерных работ — расписывал фасады жилых домов на Кузнецкстроевском. Занимался книжной графикой. Обычно, говорил Рещиков, художник участвует в выставках одной-двумя работами. Николай предпочитал выставки персональные, раскрывающие художника более полно.

Эмоционально, не сдерживая слез, вспоминала о Мигулине Елена Башарина:

— Извините, посмотрела на фотографии (снимки еще совсем молодых художников менялись на экране. — Т.Т.), — я Колю знаю с 68-го года. Мы учились вместе в Иркутском училище. Как он чувствовал цвет! Как любил форму, деталь! Он окончил училище с красным дипломом. Его некоторые работы вошли в фонд ЮНЕСКО. Порядочный, отзывчивый. Настоящий, тех времен человек. Жалко, что он мало пожил, — говорила о Николае Елена Башарина, классный рисовальщик, мастер.

Еще при жизни, страдая от неизлечимой болезни, Николай Петрович Мигулин подарил Художественному музею шестьдесят работ. Ему музейщики обещали сделать персональную выставку к семидесятилетию. Но до своего юбилея Николай не дожил.

В экспозиции восемьдесят произведений кисти Николая Мигулина, на шестидесяти из которых пометка — собственность НХМ. Такой щедрый дар — случай редкий даже в таких специфических обстоятельствах.

Его живопись, и предметная, и беспредметная (то есть и реалистическая, и абстрактная), очень яркая, притягивающая, эмоциональная. Она какая-то солнечная, жизнерадостная, праздничная. Он писал в основном на холсте. Масло, акрил, темпера, пастель, гуашь, акварель, тушь. Похоже, нет техник, которыми бы он ни пользовался. Абстрактные композиции имеют подсказки в названиях. “Предчувствие”, “Тризна”, “Вознесение”, “Сонет”, “Троица”, “Рассвет”, “Сумерки”, “Весть”, “Послание”, “Трапеза”, “Звучащая раковина”, “Иванов день”, “Яблочный спас”, “Солярис”, “Жемчужина”.

Самые первые простые и понятные. “Иркутский дворик”, “Иркутская окраина”, “Тупик” — это любовно и трепетно реалистически выписанные пейзажи. И уже очень яркие.

Абстрактные работы тянут к философии и к Библии, потому, наверное, и праздничность эта церковная, как в иконах. В его картины надо вглядываться, подходить к ним вплотную и отходить далеко. Возле его работ надо думать, а можно просто восторгаться его брызжущими красками, а еще лучше сочетать то и другое. Живопись Николая Мигулина сродни музыке. Кто-то сказал, что он и работал, включив проигрыватель.

Мой вам совет, дорогие читатели, ходите чаще в музей и уж обязательно не пропустите выставку памяти Николая Мигулина. И не потому, что его живопись стоит вашего внимания, а потому, что вы получите эстетическое удовольствие.