Культура

В стремлении высказаться

Анатолий ДУМЛЕР — очень плодовитый художник. Я не так уж часто бываю в его мастерской, но на общих выставках всегда вижу его новые работы. Когда мы пришли к нему в мастерскую, увидели несколько, возможно, приготовленных для нас, полотен.

— Это у меня серия такая — дороги, — объясняет Анатолий.Все холсты очень даже не маленькие. И не абстрактные, и реализмом не назовешь. Как говорит сам автор, стилизованные, обобщенные. Одна работа, розовая, называется “По Алтаю”. Три другие составляют триптих “Дорога в осень”. Здесь больше осенних красок, золотых. С этим же названием “Дорога в осень” со всеми подробностями выписанный холст, реалистичный и, кстати, очень выразительный. Сделанный год или два назад, стоит на втором этаже, лицом к нам. Можно сравнить. Новый тоже очень интересный, но по-своему. Более холодный, что ли, философский. Под осенью понимается осень жизни. 23 февраля Думлеру исполнилось 59 лет. Через год будет 60. Я, говорит он, старею, становлюсь мудрее. Обе работы, и старая, и новая, требуют пристального взгляда. Да и это желание долго на них смотреть само возникает.

Второй этаж — это узкое помещение, метра полтора в ширину, для хранения картин. Они стоят у него, аккуратно прижатые друг к другу. И здесь много новых этюдов. Чтобы даже мельком все посмотреть, надо затратить не меньше часа.

Тем не менее мы начинаем с того, что, сидя на диване внизу, пьем чай (Думлер из гостеприимных художников) и смотрим на большой экран телевизора, на котором Анатолий показывает снимки его последней поездки по Алтаю. Кадры классные. Саша Бокин, фотограф с репутацией фотохудожника, высоко оценивает фотографии Анатолия. Алтай завораживает.

— Ты когда такую красоту встречаешь и на фотографию переносишь, не хочешь забросить кисточку? — спрашиваю Толю.

— Я и делаю эти фотографии, чтобы моя кисточка пригодилась. Для меня эти снимки сырой материал для живописи. Раньше у художников не было фотоаппаратов. Вот они и делали наброски. Это были даже не этюды, а именно линейные наброски. А сейчас с развитием техники наша задача упростилась.

— Но ведь написанное тобой не похоже на то, что на фотографии. Ты очень далеко уходишь от реалистического рисунка.

— Я много езжу летом, и эта тема дороги перешла в мою живопись. Может, с возрастом эта тема возникла. Прожил уже достаточно много. Много пройдено дорог. Эта работа — размышление о жизненном пути. Такая вот история.

— Пейзаж для тебя уже не самый важный жанр?

— Многие относятся к пейзажу с пренебрежением. Среди художников бытует такое мнение, что это такая легкая, простая тема.

— Салонная.

— Да. А если к нему серьезно подходить, то и через пейзаж можно высказаться по-серьезному.

— Есть пример — Левитан.

— Да, и Левитан, и много других художников. Я, допустим, из советских классиков знаю такого хорошего пейзажиста Ромадина. Много работ его смотрел. Он был путешественник, таежник. У него много таких пейзажей, что понимаешь — нарисованы они душой и кровью, что ли. Есть просто салонные, красивенькие пейзажи. Это другая история.

— Согласись со мной, что на выставках очень редко встречается жанр жанровой картины. Такая тавтология. А у тебя на последней выставке в ДТС была именно такая работа. “Телевизор на двоих”.

— Меня всегда интересовали отношения между людьми, человеческие отношения между разными полами, разными возрастами. Я попробовал сделать работу на эту тему.

— Это не первая твоя жанровая картина?

— Нет, у меня есть несколько портретов, в которых я пытался заглянуть в психологию. Ну, а это такая работа — через отношения мужчины и женщины. Насколько у меня получилось, не знаю. Зритель у нас является лакмусовой бумажкой. Я удивился. На выставке в тетради отзывов кто-то написал, что я сделал работу, которая является переломной в моем искусстве. Получается, что она обратила на себя внимание. В зале более 50 работ. А отзывов штук десять. Значит, моя не совсем плохая.

— Толя, я хочу сказать о литературе в живописи. У Саши Попова это понятие вообще ругательство. Но жанровая картина — это всегда литература. Повествовательная. Сюжетная. Этого нет в пейзаже. В классическом пейзаже даже нет человека, как правило. И не продашь никогда жанровую картину. Непопулярный жанр.

— Он не востребован.

— Потому и не востребован, что не популярен. Есть такие в музеях. В фондах. 50-е, 60-е годы.

— Это был соцзаказ. Шахтеры, колхозники. Индустриальные пейзажи.

— А в XIX веке? А малые голландцы?

— Ну, я думаю, тогда не было фотографии, других изобразительных средств повествования жизни. Тогда было интересно рассматривать. Возьмем того же Босха. Кстати, и сейчас их картины интересно рассматривать. Они несут отпечаток времени, жизни, настроение той

эпохи. И сейчас есть художники, которые работают в этом жанре. Делают бытовые зарисовки. Острые, может, сатирические картинки. Сюжеты народных гуляний. Но от огромных размеров они перешли чуть ли не в пасхальные маленькие картинки, которые кем-то приобретаются.

— А вообще покупают картины? Понимаю, что очереди нет, но все-таки.

— Уже года три-четыре вообще никакого движения нет. У меня за это время было два заказа. За четыре года две работы продал. Все. Ледоход остановился.

— Еще у меня вопрос. Ты — руководитель “Кузнецкой слободы”. Для меня была удивлением на недавней выставке прикладников резкая перемена техник, манер известных нам мастеров. Ювелир Гафаров выставил малую скульптуру из металла, персонажи басни, гончар Ольга Пронина сделала те же сосуды, но в облике литературных персонажей.

— Да, Эльвира Бабаева с настенных композиций перешла в скульптуру. Это можно легко объяснить . Художник растет, развивается. Ему охота перешагнуть за горизонт. У него, может, давно зрела мысль сделать такое. И он сделал.

— У тебя такое было?

— Я же тоже меняюсь. От классического пейзажа ухожу в какую-то стилизацию. Работы становятся более обобщенные, более синтезированные. Я же старею. У меня появляется больше мудрости, обобщения, более серьезное суждение о нашем бытие. Я ищу более лаконичную форму. Вернусь к “Телевизору на двоих”. Кстати, я ее очень быстро сделал. У меня еще портреты есть. Может, помнит кто. Автопортрет был. Кемеровский областной музей в свои фонды забрал. Кому-то он очень нравился. А кто-то говорил: “Ну что ты за страшилище нарисовал? Что ты так себя не любишь?” Он был на прошлой зональной выставке в Омске. Еще был портрет девушки. А тут взаимоотношения между двумя людьми.

— Но это все равно уже другой жанр.

— Да, там есть развитие сюжета, есть какая-то история. Кто-то может, назовет это литературой. Саша Попов, замечательный художник, говорит о себе: “Мои работы формальные”. В то же время он делает живопись, он уходит от сюжета.

— Но у него всегда чувствуется за этим какая-то драматургия.

— За счет накала цвета.

— Какое-то содержание чувствуется, домысливаешь что-то.

— А это и правильно. Настоящее искусство и должно быть рассчитано на огромное число людей.

— Скажем уже про выставку, которая будет в начале апреля. Что у тебя принял выставком?

— Зональный выставком отобрал одну работу. Как раз этот “Телевизор на двоих”. Тут же в одной картине много проблем. Почему мы стали разобщенными? Семейная пара. И они разобщены. Потому что электронные средства информации отняли у нас возможность общаться. Кроме телевизора, компьютеры, гаджеты, да много чего заменяет человеческое общение. А это неправильно.

Татьяна Тюрина Культура 31 Мар 2018 года 827 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.