“Душа не переходит в прах”

Год прошел, как не стало Саши Миролюбова… Хотел написать “…как ушел из жизни…”, но подумал, что это не совсем правильно. Да, его не стало физически, но из жизни своих родных и многочисленных друзей он точно не ушел: слишком уж густо он “наследил” своими замечательными делами, добрыми поступками, душевными жестами, прекрасным юмором…

Из личных воспоминаний. В студенческие годы мы, недавние школьники, крепко сошлись с Витей Кунгурцевым, который был старше нас на восемь лет. Как-то он привел в нашу компанию своих, как он сказал, старинных друзей. И вот пришли три  крепких, здоровых мужика, представились — Саша Буторин, Витя Швед и Саша Миролюбов. Начался разговор о том о сём. И спустя какое-то время мы, юные “гении”, говоруны, знатоки всего на свете, вдруг как-то притихли и стали как бы меньше размером. Потому что эти трое вкупе с Кунгурцевым заняли собой всё пространство комнаты и разговора. Они больше знали, были остроумней, вообще были значительнее нас.

И особенно неотразим был он, Саша Миролюбов. Красавец, косая сажень в плечах, умница и острослов. От него исходила какая-то добрая энергетика. Как напомнила старшая дочь Мария, друзья звали его МАГом (Миролюбов Александр Геннадьевич) из-за его способности создавать вокруг себя теплую, доброжелательную атмосферу.

Саша был личностью многогранной. СМИ он окончил в 1976 году, а свои профессиональные университеты проходил на КМК, но в основном в Сибгипромезе, где дослужился до должности начальника отдела охраны окружающей среды. Участвовал в разработке проектов всех крупных объектов того времени на Кузметкомбинате и Запсибе, в Сибруде и на заводе ферросплавов. Со временем стал признанным профессионалом, одним из авторитетнейших экологов Сибири.

Про экологию нашего города Саша знал все, мог говорить на эту тему долго и предельно аргументированно. А если нужно было коротко, то это звучало так: “В Новокузнецке, конечно, погрязней будет, чем где-нибудь в Сочи или Минводах, но в России есть много городов, которые почумазее нашего будут, — и заканчивал с усмешкой, — и вообще, не так страшен черт, как его малютки…”

А еще в молодости Саша был хорошим спортсменом: со своими товарищами основал секцию до того не известного в Новокузнецке подводного плавания в ластах, с успехом участвовал в региональных соревнованиях. Был душой команды, в том числе — спустя годы - и ветеранской. Свою последнюю встречу коллеги-спортсмены посвятили его памяти: поплавали, выпили по стопке-другой, повспоминали, какой был Санёк классный, погрустили, посмеялись…

С юности он баловался стишками — писал юморные поздравления на дни рождения родных и друзей. С годами поэзия стала его серьезным увлечением. Саша даже издал две небольшие книжки своих сочинений — в 2009 и 2011 годах. Ко второй, которая называется “Шуршу опавшими листами…”, он попросил меня написать коротенькое предисловие. Вот этот текст: “Александр Миролюбов со своей новой книгой вышел в свет точно не зря. Ни одно из его стихотворений не вызывает неловкости. Они, стихи, такие же, как он сам, — остроумные и душевные. Читая их, будто разговариваешь с интересным собеседником. Эмоционально и “идейно” они, пожалуй, наиболее близки людям нашего поколения, тем, кто был очень молод в семидесятые годы прошлого века.

Но Александр Миролюбов своего мировоззрения никому не навязывает. Да, пишет как думает, от души, но, скажем так, губ от излишней серьезности не надувает — находит место для иронии и самоиронии”.

При всей своей доброте и широте натуры Саша был человеком твердых принципов и убеждений. Чуть ли ни в каждую нашу встречу мы затевали с ним какой-нибудь спор — про Украину, Крым, Америку. Зарубались всерьез. Но при этом он всегда отстаивал свою точку зрения без истерики и надрыва, говорил так, что ты ясно понимал: он твое мнение уважает, но согласиться с ним не может. А заканчивались наши дискуссии, как правило, его словами: “Что-то мы с тобой перевозбудились, давай о чем-нибудь хорошем поговорим”.

Город наш Саша любил и болезненно относился к разговорам на тему: уехать или остаться? Как-то поделился: “Вот меня иногда спрашивают, мол, почему ты не свалил из Новокузнецка? Отвечаю: я же местный, меня тут каждая собака знает. А перебрался бы в какой-нибудь распрекрасный город или, не дай Бог, страну — ни работы, ни друзей; идешь по улицам — ни одного знакомого лица… пустыня…”