Общество

“Этажерки” – основа работающего памятника: пусть котелок варит!..

Много копий сломано об это архитектурное изобретение, потерявшее одну из основных функций — указателя времени, температуры и атмосферного давления. Казалось бы, что наши новокузнецкие “этажерки” - это не Биг-Бен, как в Лондоне, и не Спасская башня, как в Москве. Однако назначение их одинаково — показывать время. Я считаю, что “этажерки” даже в современном виде являются уже памятником металлургам, металлистам, металломонтажникам и строителям. Остается только завершить их в прямом и переносном смысле. И жаль, что сегодня их разбирают…
Если подойти к “этажеркам” без предвзятого мнения, то можно обнаружить у них целый ряд положительных качеств.
Во-первых, они прозрачны и позволяют видеть весь транспорт, кружащийся по кольцу вокруг них. Это немаловажное достоинство для безопасного дорожного движения! Представляете, если вместо них вырастет громадная туша, например, медведя?!
Во-вторых, они стоят на очень хорошо просматриваемом месте с пяти сторон по примыкающим к транспортному кольцу улицам-проспектам. Особенно важно то, что их можно увидеть с вокзала по проспекту Бардина. Для гостей и туристов это хороший городской ориентир.
В-третьих, они весьма устойчивы к опрокидыванию от ураганных ветров. Даже при такой парусности, какую создают рекламные щиты, закрепленные на них. Проверено временем. Если же соединить их по верху, то устойчивость повысится в несколько раз.
В-четвертых, они не менее оригинальны, чем Эйфелева башня в Париже, которую тоже намеревались срезать после международной выставки, а она стала символом Парижа. Оригинальность заключается как раз в их простоте и одновременно в функциональной полезности.
В-пятых, они будут продолжать работать, если на месте рекламных щитов помещать по-знавательно-исторические изображения (те же гербы города, его награды и другое), то есть они будут в некоторой части обновляемыми и живыми.
В-шестых, они снизят затраты на выполнение постамента для памятника.
Как же применить эти достоинства “этажерок”?
Нужно использовать их как пьедестал для исторического памятника основателям, строителям и жителям города Новокузнецка. Наш земляк писатель Г.А. Емельянов в предисловии к книге “Новокузнецк” (Москва, 1983 год) писал: “Сразу после войны заговорили о том, что на углу улицы Кирова и проспекта Металлургов возведут небоскреб и на его крыше поставят бронзового сталевара, голова которого будет задевать облака”. Сталевар должен был стать символом трудового подвига новокузнечан в лихолетье Великой Отечественной.
И вот, наконец, на той же улице Кирова, но уже не на углу, а на перекрестке четырех проспектов появилось место для возведения памятника. Пусть это будет не бронзовый сталевар, а нечто (или некто) олицетворяющее историю появления и деятельности Новокузнецка (Аба-Туры, Кузнецка, Сталинска).
По моим соображениям, памятник должен включать что-либо символическое, касающееся каждого человека и в то же время источник закладки города, а именно — уголь и металл. Мне видится, например, костер с котелком над ним и колеблющимися языками пламени (такое применяют в искусственных каминах). Из костра взвиваются вверх по световоду искры-звездочки, меняющие цвет от красного до голубого и размеры с большого до малого. Символика огня, мне кажется, будет отражать поставленную задачу и художественное завершение памятника. Не нужно только на памятнике ставить “крест” в прямом и переносном смысле, ему место на кладбище. Тем более что религиозные причины всегда являлись источником разжигания розни и борьбы. Пусть костерок и котелок светятся, сверкают, горят и кипят днем и ночью автоматически, возможно, от солнечных батарей. А форма котелка способствует хорошему обозрению его с любой стороны, что немаловажно для памятника, помещенного, как раньше упоминалось, на “пупу” Новокузнецка.
На гербах нашего города мы уже видели и волка, и лошадь, и допотопную кузницу, и очертания домны с куском угля, испускающим лучи. Вот только не видели человека, своей силой и интеллектом построившего и развивающего город. Меня в 60-х годах прошлого века поразило встреченное в одном из иностранных журналов символическое изображение человека, управляющего рабочими органами паровоздушного молота (не кувалдой и наковальней, которые возникают в уме при упоминании слова “кузнец”). Я не сдержался и поместил этот символ в пояснительную записку к дипломному проекту, который защищал в Сибирском металлургическом институте на английском языке. Что-то подобное могло бы появиться и на вершинах “этажерок”.
Варианты, естественно, возможны и нужны. Об этом душевно и взволнованно писала геолог и краевед Валентина Ковальская (“Кузнецкий рабочий” за 2.02.2017 г.). Известно, что эскизы и проекты памятника отцам-основателям Кузнецка аккумулирует и рассматривает главный художник города Илья Храбрый (“Новокузнецк” за 9.02.2017 г.), но хотя бы один из них был воплощен к 400-летию Новокузнецка. Для этого администрация города могла бы объявить конкурс среди олигархов-меценатов, то есть для людей, имеющих средства и пожелавших оставить о себе память. А уж они нашли бы таланты (художников, скульпторов, архитекторов, строителей и даже электронщиков), которые спроектировали бы и воздвигли памятник на готовом основании — “этажерках”.
Писатель Анатолий Степанович Иванов в своем повествовании “Ермак” (“Роман-газета”, № 11-12, 1993 год) наряду с главными событиями похода Ермака в Сибирь коротко коснулся и быта казаков. “В Парамоновом затоне качалось около дюжины речных стругов, на берегу был разбит казачий лагерь. Меж многочисленных палаток и шатров горели костры, казаки готовили на них пищу”.
Так вот этот элемент — костер — являлся неотъемлемой частью во всех казацких походах. А если рассматривать его шире и философски, то мы увидим, что костер и котелок сопровождали всех первопроходцев и спортивных туристов. Если рассуждать в еще более широком плане, то окажется, что мы вообще живем и работаем, чтобы есть, а едим, чтобы жить умно, счастливо и по-человечески. При развитии цивилизации костер и котелок превращались в доменную, мартеновскую, электросталеплавильную печи, конверторы, электролизёры, паровые котлы теплоэлектростанций — чем не символ города угля и металла! Пусть другие города гордятся и ставят памятники огурцам, картофелю и т. п.
Валерий Ларин,
родившийся и проживший
в Новокузнецке 80 лет.
Валерий Ларин, Общество 25 Июл 2017 года 2297 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.