Общество

Наш легендарный ректор

(По рассказам сотрудника кафедры электрометаллургии СибГИУ  Виктории Павловны Тимофеевой)
Второй период коренного перелома в Великой Отечественной войне наступил в ноябре 1942 года. Войска Донского фронта 10 января 1943 года приступили к операции “Кольцо” по уничтожению окруженных в Сталинграде немецко-фашистских войск, а глубоко в тылу, в Новокузнецке (Сталинске), построен завод ферросплавов, запущен алюминиевый завод. Вскоре каждый второй военный самолет был изготовлен из Кузнецкого алюминия. На КМК введено в эксплуатацию оборудование с завода “Днепроспецсталь”, и создан электросталеплавильный цех. 
Для новых производств требовались инженерные кадры, и в 1943 году в Сибирском металлургическом институте (ныне СибГИУ) открывают кафедру электрометаллургии. Первым заведующим становится Владимир Петрович Ремин. Лаборатории нашей кафедры были особенные: все печи, всё печное оборудование сделано, сварено лаборантами из скрапа — ферросплавная, сталеплавильная, двухкилограммовая лабораторная печь, на которой работали студенты. Такого оборудования не было ни на одной из кафедр Советского Союза. Ни в Днепропетровске, ни в Москве. Помню, в годы войны мы много работали, даже для алюминиевого завода делали некоторые мелкие детали, отливали. Ремин увлекся прямым восстановлением - прямым получением стали из руд. И построил ещё одну печку. Эта сталь должна была быть лишена посторонних примесей, то есть прямо из руды наиболее чистая первородная сталь. Тема была закрытой, нигде в мире этого не практиковали. У нас на кафедре была даже засекреченная должность, специальный человек НКВД. Впоследствии, как говорили, печь “не пошла”, но темой заинтересовалось Министерство черной металлургии. И печку вместе со всем оборудованием, выломав стену, погрузили краном на платформу, которую подогнали прямо к институту, к старому корпусу, и увезли в Тулу. Туда же уехало много людей с кафедры. Перед этим Владимир Петрович читал нам курс прямого восстановления. Я и Николай Васильевич Толстогузов, будущий наш легендарный ректор, были в числе слушателей. Коллектив нашей кафедры был небольшой: он, я, несколько почасовиков с завода и ещё один человек, о котором говорить не хочу, он ничем не занимался. В 1950 году приехал в институт профессор Абрам Давидович Крамаров из Ленинградского института, доктор технических наук, очень грамотный. К тому времени у него была издана книга по ферросплавам. Он мог излагать сложные процессы таким простым языком, что вот я, например, после того как окончила институт и уже работала на кафедре, ходила и слушала все его лекции. 
Н.В. Толстогузов пришел в институт в январе 1946 года, восстановился в группу электрометаллургов. А я окончила вуз в 1946-м, и сразу стала работать, нагрузка была огромная: читала электрометаллургию сталеплавильщикам, доменщикам, литейщикам. Так что я даже была его преподавателем. До того как стать солдатом, Толстогузов уже поступал в институт в 1939 году, учился, ушел в армию, потом война. Участвовал в Курской битве, форсировал Одер, освобождал Прагу, награжден тремя орденами Славы. На кафедре он никогда не рассказывал о войне. Друзья его тоже были все из Куйбышевского района, и военных много. Володя Лобанов, Ваня Смокотин, Петя Голяк. Дружба их сохранилась до самой смерти. 
Его группа замечательная. Было много студентов-фронтовиков, которые задавали стиль, два сталинских стипендиата: Николай Васильевич и Лобанов, его ближайший друг. Николай Васильевич учился исключительно на одни пятерки. Все лекции, придя домой, он всегда досконально прорабатывал, так и детей своих учил поступать. Знания у него были отличные. Женился рано, на Марии Петровне Кузьминой. Они учились в одной группе, оба куйбышевские, после лекций вместе ездили домой. Мария Петровна смеялась: “Когда он пришел в институт, я посмотрела на него и подумала: батюшки, какой задавака — в орденах, медалях - и высказалась нелестно в его адрес, а потом стала его женой”. В 1948-м у них уже родился сын Володя, потом через два года родилась Оля.
Николай Васильевич, как и другие, дипломировался таким образом: вокруг двухкилограммовой печи организовывали закрытую комнату, куда никого не пускали, и дипломники с чертежными досками сидели вокруг этой самой печки и делали проекты. Тогда это называлось “проектная деятельность студента”. После защиты он поступил в аспирантуру к Абраму Давидовичу Крамарову. Занимался в основном ферросплавами. 
Николай Васильевич проводил опыты на этой самой печке, и на общественной работе задерживался до ночи. В те годы он был уже парторгом института. Случалось так, что он даже падал в обморок, терял сознание от усталости. Когда защитился, а защита была закрытой, начал работать на кафедре.
Он был трудоголиком в полном смысле этого слова, признавал только работу и дом, больше ничего. К Марии Петровне относился нежно и бережно, детей очень любил, строго смотрел за учебой, когда с ним заговаривали о дочери, у него загорались глаза, очень любил Ольгу, а все-таки времени на них ему не хватало. Поэтому жена была дома полным командиром, иногда и папой, и мамой. Все дети пошли в институт по его специальности. Экзамены у них никогда сам не принимал, поблажек не давал. Гордился старшим, но расстроен был тем, что Володя не пошел в науку. А вот младший сын Василий сразу стал работать на ферросплавном заводе и дошел до должности главного инженера. 
В свое время Николай Васильевич был деканом металлургического факультета, проректором по учебной работе, а потом уже стал ректором. Ректор он был отличный, настоящий хозяин: не признавал никакого кумовства, не допускал в коллективе клеветничества и “подсиживания”, не терпел халтуры в работе, умел создать дружную атмосферу, нуждающимся давал комнаты в общежитиях, “пробивал” квартиры, был очень отзывчивым человеком. В институте царило взаимоуважение и взаимовыручка, мы были как одна дружная семья. У меня с Марией Петровной и с ним сложились очень теплые, дружеские отношения. Но припоминаю такой случай. Племянник мой поступал в институт и завалил одну дисциплину. Я пошла к Толстогузову, попросила о пересдаче. Он сказал: “При всем уважении к вам, Виктория Павловна, я этого сделать не могу, пусть идет на вечернее”. 
К студентам относился очень хорошо, как к собственным детям, экзамены принимал лояльно. Лодырей не терпел! Если чувствовал, что человек сам занимается, стремится что-то понять, то уделял ему больше внимания. Получить двойку у него по теории технологий, по сложнейшему курсу, практически было невозможно, потому что он хорошо читал лекции.
Большая заслуга Н.В. Толстогузова — строительство нового корпуса института. Да, он, по сути, преобразил город, создал в центре культурный интеллектуальный треугольник: проспект Бардина, улицы Спартака, Кирова. Сегодня комплекс зданий университета, общежитий, библиотека имени Н.В. Гоголя и парк Гагарина соединяют историческую и современную части Новокузнецка. Строительству он отдавал много времени, ревностно следил, как ведутся работы. Бывало, придет на кафедру, весь в глине, песке. Я его спрашиваю: “Вы куда?” Он: “Лекция, давайте-ка щетку!”
Я никогда не видела Николая Васильевича сильно расстроенным, очень сдержанный человек. Был у нас на кафедре один сотрудник — Владимир Андреевич Руденко, грамотный преподаватель, положительный, работоспособный, хороший теоретик, аспирант Толстогузова. И вот работа готова, он поехал за отзывом в Уральский политех. А там эту работу раскритиковали в пух и прах. Руденко, конечно, приехал очень расстроенный. Я случайно слышала, как они между собой по поводу диссертации очень крепко, по-мужски разговаривали. Руденко тут же взял вторую тему, уложился в два года и защитился. Умнейший человек.
Спрос на электрометаллургов с стране был великий, такие кафеды, как наша, были в Днепропетровске и Москве, Челябинске и Уральском политехническом институте. 
И все-таки на всех заводах Сибири, Урала, Средней Азии и даже заводах Запорожья работают наши выпускники. Согласитесь, есть чем гордиться университету.
Подготовил Владимир Угрюмов.
Подготовил Владимир Угрюмов. Общество 24 Ноя 2016 года 2188 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.