Утраты года

Он так жил

Его необычные, полные загадочных метафор фотографии едва ли не впервые публично были показаны на осенней выставке фотоклуба “Сибирь”. Константин Шестов был смертельно болен, исхудал и стискивал зубы, пытаясь совладать с жуткой болью. О болезни, о неизбежном ее исходе он с потрясшим меня спокойствием рассказал за несколько месяцев до выставки. Поразительное мужество!

Константин всегда был человеком, чья оригинальная штучность была ясна с первой секунды знакомства: в футболе ли, в большом теннисе, в фотографии. И это не было позой: он так жил — думал, дышал, видел.

Публикация подборки его снимков уже после смерти в “Авторской фотографии” вызвала большой интерес. Кто-то не понимал фотографии, кто-то говорил о них восторженно. По-другому и быть не могло: большинство из нас сторонится странного, того, что не в силах понять.

Но всегда должны быть те, кто идет своим путем, внося в обыденность жизни талант и спасительную долю мужества.

А как же память о защитивших Отчизну?

Отличник народного образования, заслуженный учитель РСФСР Нина Фроловна Коломникова умерла 10 декабря прошлого года. Едва ли не до последнего дня она приезжала в редакцию, несмотря на годы (ей было 86 лет), больные ноги, и словно молодела, рассказывая о своей книге “Солдаты Победы”, о 237-й стрелковой дивизии, над которой работала, можно сказать, всю жизнь, кропотливо собирая по крупицам сведения о ее бойцах, записывая живые воспоминания ветеранов дивизии. Напомню, что 237-я стрелковая дивизия формировалась в том числе в Новокузнецке. Точнее, второе ее формирование, первое легло смертью храбрых на подступах к Ленинграду в 1941 году.

Помню, как она пытливо спрашивала, словно сомневаясь: “А нужна ли такая книга?” Ибо, по ее мнению, в последние несуразные годы Россия утратила связь поколений, для “новых” подвиги отцов — глухой звук, почти не различимый за шумом и громом казенных празднований. Горький вопрос она задавала еще и потому, что в городском Совете ветеранов на ее книгу смотрели, по ее словам, криво: мол, кому она нужна? Ну, то есть как это — кому нужна?! Те же поразительные ответы получают сегодня и те, кто довел книгу Нины Фроловны до предпечатной готовности: “Не нужна эта книга никому!”

“А как же призывы вспомнить поименно всех тех, кто ценой своей жизни отстоял свободу и независимость нашей Родины, чтобы создать единую летопись войны. А тут живые воспоминания, документы… Неужели их в корзину?” — спрашивает журналист Алексей Луканин, помогавший Нине Фроловне в подготовке книги.

Кстати, Совет ветеранов странным образом “не заметил” ухода Нины Фроловны. Но мы-то с вами живые, неужели мы допустим, чтобы дело жизни замечательного человека по увековечиванию памяти наших отцов и дедов было растоптано?

“Значит ли это, что ты был понят?”

“Судьба сделала нам необыкновенно щедрый подарок — общение с тем, кто был отмечен божественным прикосновением, настоящим Поэтом”, - писал Сергей Гринберг в своих тонких и лиричных воспоминаниях о Руслане Сидорове, трагически ушедшем от нас в начале июня.

“Допустим, что ты говорил стихами./ Допустим, что все тебя услыхали./ И наизусть слова заучили”, — рассуждал Руслан в одном из своих стихотворений, оставшихся в черновиках, которые сегодня Сергей Гринберг и разбирает, и тревожно спрашивал: “Значит ли это, что ты был понят?” И тревога эта не случайна: кажется, мир объяла глухота непонимания, вата бессмысленности. И Руслан Сидоров мне представляется человеком, бредущим со свечкой в кромешной тьме и задающим “проклятые” вопросы о смысле существования.

Осенью его друзья собрались в клубе села Калачева, чтобы почтить память Руслана. Говорили в том числе и о книге, которую необходимо издать, чтобы, взяв ее в руки, кто-нибудь что-нибудь понял. Но лучше об этом скажет его мама Клара Романовна:

“Хочу выразить мою признательность и огромную благодарность всем, кто принял участие в организации мероприятия “Вечер поэзии Руслана Сидорова”.

К сожалению, аудитория клуба была неполной, к тому же в деревне немногие знали, что Руслан был поэтом. Но если в самом деле есть доля истины в том, что ушедшие в мир иной смотрят на нас с небес, Руслан был бы счастлив, увидев в клубе тех, кто был дорог его сердцу, - понимавших его, принимавших его со всеми достоинствами и недостатками, кто ценил его талант.

Уходя с поминок после похорон, Сергей Гринберг сказал мне: “Клара Романовна, вы всегда должны помнить, что вы — мама поэта, и должны жить, чтобы “воскресить” Руслана. Но это вы все “воскресили” Руслана и сделали очень много для того, чтобы о нем узнало много людей.

Огромную работу проводят Сергей Гринберг и Анастасия Русских, расшифровывая рукописи Руслана, в которых почерк разобрать порой бывает очень трудно. Но ими сделано очень много: Сергей передал мне много напечатанного материала, Настя открыла сайт Руслана Сидорова в Интернете.

Второй мамой Руслана (если не первой за последние 15 лет) была Надежда Георгиевна Кретова, которая понимала его, постоянно поддерживала, прощала ему его неблаговидные поступки. Татьяна Николаева, Сергей Озеров, Владимир и Татьяна Костерины, и пусть простят меня те, кого я не назвала (к сожалению, я не вспомнила все фамилии), огромное вам спасибо!

Надежда Георгиевна предлагала мне выступить в клубе, но я не смогла сделать этого, так как еще “кровоточит рана”, и хотя утром выплакалась на могиле Руслана и выпила валерианы, без слез я не смогла бы говорить, поэтому еще раз прошу вас поблагодарить всех через вашу газету”.