Идут часы, и дни, и годы

В квартире Валерия Макаровича Пузанова царит патриархальная старина вперемешку с современными телевизором и компьютером. А еще повсюду тикают часы. Разные. Необычные. Когда ходики из его коллекции появились в нашей редакции, сразу привлекли внимание. Представляли они скворечник с сидящими на нем птицами, циферблат — пейзаж с бурной рекой и уходящим в даль лесом и гирьки — еловые шишки. Часы не только украсили кабинет ответсека Валерия Немирова, но и шли с большой точностью.

Познакомившись с Валерием Макаровичем, мы убедились, что он не менее интересный человек, чем его часы, которых в его квартире оказалось множество. И это только часть тех, которые он не успел раздарить. Валерию Макаровичу в следующем году исполнится 80 лет. "Я довоенного производства, — шутит он. - Родился в Сталинске (Новокузнецке), большую часть жизни прожил здесь. Люблю город, свой Кузнецкий район, Форштадт, где прошло раннее детство".

Война у него ассоциировалась в голосом Рины Зеленой, который тогда часто звучал из черного репродуктора. Сводки Информбюро он, по малолетству, не понимал, а вот стихи Барто, Чуковского, Маршака, которые актриса читала с понятными ребячьими интонациями, грели его детскую душу. Бывало, мама только крикнет: "Рина Зеленая", он уже, задрав голову, стоит у тарелки репродуктора.

Форштадт, а точнее, Подгорье, где они жили на улице Байкальской, казался тогда самым замечательным местом на земле. Множество улиц и переулков, утопающих в зелени, дома с резными ставнями, речушки Казачья и Рушпайка, Иванцевская протока… Раздолье. Зимой, когда они замерзали, ребятня каталась по ним на санках. "Один раз, уже ближе к весне, — вспоминает Валерий Макарович, — провалился в воду по самую макушку. Ох и нахлопала мне мама "пятую точку". 

А какая рыбалка была на Томи! Рыбы водилось прорва. Удили с отбойников, которые устанавливали вдоль берега, для сплава леса. Томь была полноводная, по ней сновали пароходики, баржи, лодки… А на Казачьей, когда она разливалась, мальчишки устраивали переправу для взрослых, а когда мелела — прямо руками из под камней ловили вкуснейших жирных усатиков.

Ребятня всегда находила для себя заделье, придумывала игры. Азартно бились в бабки. Приходилось караулить крупные кости, когда мама варила холодец. Для пацанов это было настоящим богатством. Самый крупный мосол заливали свинцом — делали битку. Иногда за игру спускали все свое состояние.

Летом играли в лапту, пристенок, ручка-бей-бежать… Последняя игра правилами напоминала бейсбол. Только мячик у нас был отлитый из грубой резины, и, бывало, когда "жажили", такой синячище расцветал.

Школа для нас всегда была местом, где было очень интересно. В первые годы я учился исключительно на пятерки, среди лучших был удостоен чести сфотографироваться на снимок почета вместе со своей учительницей Фридой Яковлевной Платоновой. Человек она была необыкновенный, видимо из "бывших", но орденоноска. Жила Фрида Яковлевна на улице Почтовой, позже переименованной в улицу Достоевского, в бывшем купеческом доме. Сейчас его уже нет, снесли. Она частенько приглашала к себе домой по два-три ученика, усаживала за красиво сервированный стол и учила, как пользоваться столовыми приборами, правильно есть, — в общем, давала нам основы этикета. 

В то время в каждой семье были какие-то музыкальные инструменты. Моя мама играла на семиструнной гитаре, я тоже научился. В школьном кружке стал осваивать мандолину, в клуб имени Калинина ходил "на баян". Когда мы где-то собирались с одноклассниками, обязательно пели. Моим коронным номером была жалостная песня про лесную фею, которая жила в реке. После мытарств и невзгод её в конце концов полюбил моряк и поцеловал… в шею. "Фея-шея" была моя рифма, и я ею очень гордился. Перебирая струны, с удовольствием пел на бис.

Потом мы переехали на улицу Ленина, 43. Квартиру от алюминиевого завода нам дали в знаменитом доме c часами. Тогда я уже серьезно занимался фотографией. Папа отдал мне свою клапп-камеру "Турист", выпущенную Ленинградским государственным оптико-механическим заводом в 1939 году, и я снимал всё, только успевая менять кассеты со стеклянными пластинами. Кстати, именно со снимком 1953 года я пришел в редакцию "Кузнецкого рабочего", когда газета объявила конкурс фотографий "Угадай, где это место". Стал одним из победителей.

Мой снимок был частью истории Кузнецкого района. Тогда мы только заехали в нашу, казалось, огромную, с высокими потолками квартиру на Ленина. Вид с балкона третьего этажа меня поразил. Справа — почти достроенный величественный, правда, еще в лесах, ДК "Алюминщик", чуть левее, где потом расположится дом с администрацией района, - густозаселенный частный сектор, прямо - почти такой же дом, как и наш, только без семиметровой башенки, с большим гастрономом… Я взял фотокамеру и снял всю эту красоту. Кто бы знал тогда, что спустя годы наш дом с часами, творение ленинградского архитектора Лужбина, станет визитной карточкой Кузнецкого района! Говорят, что архитектор специально два года жил в Сталинске, чтобы руководить строительством этой части Кузнецкого района.

Настоящим увлечением для меня в школьные годы стал велосипед. Я не просто катался — тренировался и выступал на соревнованиях, занимал призовые места. Первый, железный, велосипед мне подарили мамины родственники. Я не зря подчеркнул — "железный", на нем не было даже резиновых шин. Металлический до последней детали, включая седло. Кататься на нем было тяжело, но зато такого ни у кого не было. Потом мне купили обычный дорожный велосипед. Помню, как я ходил в райсполком и получал номер для него. Тогда все взрослые велосипеды ездили по улицам с номерами". 

Увлечение спортом помешало Валерию Макаровичу продолжить образование, когда он после школы поступил в мединститут. Пока бегал, прыгал, катался на соревнованиях, получал разряды, нахватал "хвостов". С третьего курса был отчислен. Так и не состоялся доктор Пузанов. Чтобы прокормить семью (женился рано), пошел работать. Сначала разметчиком на заводе металлоконструкций, затем долгие 19 лет на алюминиевом заводе в Братске, куда уехал с женой и дочерью. Когда вернулся в Новокузнецк, тоже трудился на алюминиевом заводе, откуда и ушел на пенсию.

"Здоровье стало подводить, — говорит он, — но без дела сидеть тоже не мог. Отдохнул немного и пошел "служить" охранником в стоматологическую клинику. По штатному расписанию (смеется) я был заместителем главврача по ХЧ — хозяйственной части. Времени стало больше, много читал, увлекся историей города, своего района. Руки просили дела. Стал заниматься реставрацией. От мамы, а ей от бабушки, досталась мне часть гостиного гарнитура: диван, стол, три стула. По моим подсчетам, ему более ста лет, а смотрите — стоит как вкопанный, дерево даже не скрипит. Я его привел в порядок, перекрасил, перетянул ткань на диване, сейчас вот снова собираюсь ее заменить, на более красивую, да и ременный кожаный переплет спинки уже требует замены".

Валерий Макарович теперь редко выходит из дома, несколько лет назад, по причине болезни, ему отняли ногу. "Когда стал инвалидом, — признается он, — еще больше потянуло на рукоделие. Вот тогда-то и занялся часами". Он оборудовал из кладовки крохотную мастерскую, где у него всякий инструмент и каждый болтик на своем месте. Здесь он потихоньку строгает, пилит, клеит, придумывает разные по форме и дизайну часы. В дело идет и дерево, и пластик, и старые пластинки, и всякий упаковочный материал… "Где подгляжу в Интернете, — рассказывает Валерий Макарович, - где сам придумаю. Потом дарю. Куда мне столько часов, и так во всех комнатах (двух. — Прим. авт.) тикают". Валерий Макарович давно живет в малогабаритной квартире на Конева: та, большая, родительская, на Ленина, осталась у него только в самых лучших воспоминаниях.

Когда мы уходили, Валерий Макарович посетовал, что не угостил нас "клюковкой", настойкой, которую он делает по рецепту самого легендарного маршала Ивана Степановича Конева. "Рецепт вычитал в одной из статей о нем и теперь угощаюсь по торжественным дням, — смеется он. - Зря я, что ли, живу на улице его фамилии. Хотя наша улица Конева названа в честь совсем другого человека — Александра Степановича Конева. Нет, они не братья. Наш Конев с Алтая, парнишкой приехал из деревни в Сталинск, работал на шахте имени Димитрова. В 37-м его призвали в армию. Он принимал участие в сражениях у озера Хасан, брал штурмом линию Манергейма. Конечно, такой боевой парень проявил себя и в годы Великой Отечественной войны. Был дважды ранен, контужен. В одном из боев его пулеметный расчет четыре часа сдерживал напор врага, 135 фашистов были уничтожены. В 45-м году сержанту Александру Коневу было присвоено звание Героя Советского Союза. После Победы он работал в колхозе, а потом перебрался снова в Новокузнецк, где трудился на алюминиевом заводе электролизником. Как не знать и не гордиться историей своего города, своего района?!

Часы жизни тикают неумолимо, а столько еще интересного не узнано и хорошего не сделано".

Ольга Волкова.

Александр Бокин (фото)