Без доктора никак
В эти дни в правительстве решается судьба горно-металлургической корпорации “Мечел”, а, значит, и вопрос о занятости 70 тысяч её работников. Кемеровская область — одна из основных производственных площадок холдинга, здесь “Мечел” владеет компанией “Южный Кузбасс”, Южно-Кузбасской ГРЭС и “Кузбассэнергосбытом”, являясь крупным работодателем в регионе и, соответственно, не менее крупным налогоплательщиком.
Впрочем, в нынешней ситуации “Мечел”, скорее, пребывает в статусе налогового неплательщика № 1. “Южный Кузбасс”, например, задолжал в консолидированный бюджет более полумиллиарда рублей по налогу на добычу полезных ископаемых, за аренду земель и экологическим платежам. Однако это сущая мелочь в сравнении с банковскими долгами “Мечела”. Газпромбанку он должен 2,3, ВТБ — 1,8, Сбербанку — 1,3 миллиарда. И не рублей, а долларов. Оценки общего кредитного бремени компании расходятся, но в целом они превышают сегодня 8 миллиардов долларов.
Сказать, что эти долги стали для корпорации неподъемными, будет не совсем верно. Да, конечно, они тянут “Мечел” на дно, но они же спасают его от банкротства. Закредитованность холдинга давно достигла таких величин, что пустить его по миру без серьезного ущерба для упомянутых госбанков просто невозможно. Поэтому эти банки не самые нетерпеливые кредиторы, куда сильнее нервничают частные ростовщики.
Над вариантами спасения “Мечела” в правительстве и финучреждениях работают не первый месяц, но, как утверждают сведущие люди, пока лишь “принципиально решено”, что банкротить компанию нельзя и что ей надо помочь в рефинансировании кредитов. Вероятно, затянувшийся совет чиновников и банкиров изрядно напрягает премьера, и Дмитрий Медведев распорядился срочно выработать конкретные схемы спасения “Мечела”. Так что ситуация должна проясниться на этой неделе.
Нечто подобное уже случалось: после кризиса 2008 - 2010 годов госбанки перекредитовали ведущие металлургические холдинги России, перед которыми замаячила перспектива банкротства ввиду падения их биржевой капитализации и проблем с обслуживанием внешних корпоративных заимствований. Такая помощь была оказана и “Мечелу”, причем далеко не в последний раз. Разница в том, что теперь в случае, если корпорация сохранит благодаря господдержке активы, вывеску и репутацию, она, вероятно, будет поставлена перед требованием сменить менеджмент и даже председателя совета директоров, который является и основным акционером. Во всяком случае деловая пресса пишет, что банкиры настаивают на том, чтобы Игорь Зюзин (на фото) оставил руководство компанией.
Говорят, нынешний глава и собственник холдинга — человек закрытый и что он чурается даже пиар-акций во славу своей персоны. В общем, глава “Мечела” бисер не мечет. Но, похоже, благодаря именно этой всамделишней или нарочитой некоммуникабельности имя Игоря Зюзина то и дело склоняют в публичном пространстве. Однажды он, сославшись на хворь, имел неосторожность проигнорировать совещание, проводимое Владимиром Путиным, после чего редкое издание не процитировало тогдашнего премьера, пообещавшего “прислать доктора”, чтобы разобраться в офшорных схемах “Мечела”.
Случилось это в 2008 году, когда у всех на памяти было дело ЮКОСа, поэтому акции компании Зюзина — а их стоимость в ту пору была рекордной — упали на треть. Через неделю — снова на треть, поскольку Зюзин не покаялся ни на людях, ни приватно и премьер был вынужден снова публично поинтересоваться, где налоги с упрятанной маржи.
Отметился владелец “Мечела” и заочными пикировками с Аманом Тулеевым по самым разным поводам. Зюзин, скажем, сетует в правительстве на “волюнтаристские меры” по заморозке электротарифов в области, а губернатор указывает на фактически замороженный рост зарплаты в “Южном Кузбассе”…
Впрочем, на грань банкротства “Мечел” поставило вовсе не отсутствие общего языка с властью. (Владимир Путин, кстати, уже в 2010 году выразил сожаление по поводу реакции биржи на его намерение вылечить Игоря Зюзина, отметив, что тот “все исполнил, все сделал и ведет себя корректно”). На самом деле началом возможного конца компании следует считать её триумфальный период в середине нулевых, когда за пяток лет она скупила на деньги, взятые в кредит под залог активов, “Ижсталь”, четыре порта, Московский коксогазовый завод, Южно-Кузбасскую ГРЭС, “Кузбасэнергосбыт”, Братский и Тихвинский заводы ферросплавов, приобрела контрольный пакет акций компании “Якутуголь”, в состав которой входит крупнейшее Эльгинское месторождение угля. Тогда же началась зарубежная эспансия “Мечела”. Этой моде экстенсивного роста с непременным желанием ухватить за бороду самого дядю Сэма отдали дань в те же годы “Северсталь” и ЕВРАЗ…
Широко было задумано, да вот беда — цены на уголь и металлопродукцию как упали в 2008 году, так и не восстановились до прежнего уровня. А платить по кредитам надо, поэтому гуд бай, Америка и прочие страны, где российский бизнес попытался предстать в образе транснациональных монополий. Как пишет деловая пресса, “последние десять лет доказали, что ставка на глобализацию себя не оправдала. Купить легко — сложно добиться приемлемой по отечественным меркам рентабельности”.
А по-другому, наверное, и не могло быть. Это же уголь и черная металлургия, а не айфоностроение. В общем, наметился новый модный тренд — возвращение в родные пенаты. Только, в отличие от “Северстали” и ЕВРАЗа, вещевой мешок “Мечела”, то есть его биржевая капитализация, оценивается сейчас по крайней мере раз в десять меньше, чем долги компании. И, значит, впереди или банкротство с большой распродажей (в самом деле, почему бы тому же ЕВРАЗу не взять кредит на покупку конкурента — Челябинского металлургического комбината, где тоже запущено производство 100-метровых рельсов), или радикальная реструктуризация долгов компании Игоря Зюзина.
Хотя, возможно, в последнем случае “Мечел” возглавит уже кто-то другой. У Зюзина, пишут в прессе, кроме корпоративных еще и немалые личные долги. И вроде он уже и не миллиардер. А за рядового миллионера кто же вступится.
