Как дом с кикиморой хозяев менял

(Окончание. Начало в № 38.)

При мировом судье подвизался и первый в Кузнецке присяжный поверенный, по-современному говоря, адвокат. Классическая адвокатура с присущими ей в цивилизованном обществе признаками появилась в Кузнецке довольно поздно - после 1 января 1897 года, одновременно с институтом мировых судей.

Первым адвокатом в нашем городе стал ссыльный эстонец Фридрих Эглитт. Этот весьма заметный прибалтийский аристократ с густой чёрной бородой поселился в доме на Зелёной улице (ныне Полосухина, как раз за позже устроенной железнодорожной насыпью), а на работу ходил сюда.

Судя по тому, что даже будучи за излишнее свободолюбие сослан во глубину сибирских руд, правозащитник преспокойно продолжил заниматься своей адвокатской практикой, ссылка, вероятно, не была для него обузой. Характерно, что одновременно с кузнецким эстонцем Эглиттом тремястами верстами дальше — в Шушенском — отбывал столь же необременительную ссылку ещё один присяжный поверенный — Владимир Ильич Ульянов. Но последний не испытывал, очевидно, вовсе никакой нужды в деньгах, ибо деньги для Ильича зарабатывали бывшие крепостные крестьяне из деревни Кокушкино Симбирской губернии, а посему предпочёл адвокатской практикой на месте не заниматься, а баловался охотой да пописыванием революционных статеек. А очень жаль: Ильичу бы тогда брать пример не с Карла, а с Фридриха, но не Энгельса, а Эглитта. Глядишь, и правозащита в Сибири бы наладилась, да и революции не приключилось бы.

Архивы не сохранили тех уголовных и гражданских дел, которые вёл Эглитт, но его роль в истории города, в котором он остался уже навсегда, трудно переоценить. Ведь именно адвокат Эглитт совместно с создателем городского музея Ярославцевым учредил в апреле 1917 года первую в Кузбассе газету “Кузнецкий край”, которая успела выйти в типографии “Алтай” дважды. Кто-то скажет: маловато. Ну так возьмём опять же визави Эглитта по ссылке — адвоката Ульянова: получив диплом юриста в Казанском университете, он за всю свою карьеру провёл всего два процесса. Возвращаясь к нашему Фридриху, заметим, что второй “нумер” газеты адвокат издал уже в отсутствие уехавшего в Томск Ярославцева, который был избран членом губернского народного собрания. Что показательно, все дошедшие до нас экземпляры “Кузнецкого края” снабжены личным клеймом адвоката. Ведь рекламировать юридические услуги в России всегда считалось неподобающим (“Хорошего адвоката и так знают, а про плохого можно и не знать”). Этого же принципа адвокатура старается придерживаться и сейчас, весьма ограничивая свою рекламу в отличие от расплодившихся частных юристов, клеящих свои объявления даже на помойных бачках. И вполне возможно, что проставляя синей тушью своё личное клеймо на тираже городской газеты, Эглитт таким образом весьма изящно обошёл закон.

Должности мировых судей были ликвидированы в декабре 1919 года в связи с установлением Советской власти в Кузнецке, и неугомонный Эглитт в следующем, 1920, году стал народным судьёй. По счастливой случайности избежав неминуемой гибели во время бесчинств банды Рогова и Новосёлова в Кузнецке (видимо, его оставили в живых как политссыльного), он вошёл в состав комиссии по расследованию их злодеяний. Это позже Советская власть героизировала бандитов, а по свежим-то следам было виднее, кто есть кто. Ещё позже, уже в Сталинске, Эглитт стал одним из пяти участковых судей и пробыл им вплоть до своей смерти ещё до войны. Есть сведения, что работать любил Эглитт, скажем так, спустя рукава: на процессы порой не являлся, не чурался пропустить рюмочку-другую в перерывах и тому подобное. Но, думается, дело совсем не в лени: просто свой адвокатский подход, своё человеколюбие он старался проявить и в судейской должности, а не проявляя никакого рвения в процессах, он попросту выручал людей единственно доступным ему способом от катка советских репрессий.

Вернёмся, впрочем, к нашему зданию на Народной улице. Почему едва ли не самый лучший каменный особняк Кузнецка его хозяева старались спешно покинуть? Ясно, что дело тут тёмное, нечистое. Так и есть. Сразу же после постройки этого дома среди кузнечан расползлись слухи, что живёт в этом доме кикимора, которая и не даёт никому покоя. Старожилы объясняли: во время строительства подрядчик поссорился с заказчиком — прижимистым купцом Муратовым. И в сердцах пообещал наслать на его дом кикимору. Кикиморой же считалась маленькая девочка, умершая до крещения, которую и в ад не отправишь, ибо грехов за ней ещё не завелось, но и в рай ей нельзя, поскольку нехристь, вот и живёт она за печью и проказничает по ночам. Сначала купец не придал этому значения, но въехав в построенный дом, обнаружил, что по ночам кто-то стучит ставнями, хотя ветра нет, а из печки постоянно доносится потрескивание и завывание, словно кто-то внутри плачет. Все это, как водится, и списали на проделки кикиморы. И поговаривали, что купец не смог жить в такой обстановке, измучился от жути жуткой, а посему и бросил свой дом. Ходили даже слухи, что бедолага и вовсе сошёл с ума от проказ кикиморы. И ещё долго горожане называли здание отнюдь не домом купца — хоть Муратова, хоть Васильева, а не иначе как “дом с кикиморой”. Окрестные жители даже дали кикиморе имя — Нюся.

Разгадали же тайну Нюси лишь через два века — уже в наше время. Во время реставрации здания в конце 1990-х строители обнаружили “классический”, ещё со Средних веков, приём недовольных заказчиком строителей — в толстой кирпичной кладке нарочно были оставлены замысловатые пустоты-зигзаги, и даже лёгкого дуновения ветра хватало, чтобы возник зловещий свист, который и довёл купчину-скупердяя до самого абсурда.

К слову сказать, у “дома с кикиморой” есть своего рода собрат — “дом с химерами”, и не абы где, а в центре Киева — щедро украшенный фигурами гадов, упырей и всяких чудовищ особняк, в котором размещается ничто иное как… резиденция президента страны. Как знать, не от того ли и они меняются столь же часто, как обитатели нашего дома-собрата, да и толку от тамошних президентов — чуть.

Прекрасное на вид и уникальное историей здание могло бы стать подлинным украшением Старокузнецка, но, к сожалению, оно открыто только лишь со стороны шумной и пыльной объездной дороги. Остальные его фасады, как уже говорилось, надёжно спрятаны от людей панельными девятиэтажками в конце 1970-х и — что особо прискорбно — жуткого вида трёхэтажной тушей магазина “Народный” и циклопической коробкой “Марии-Ра” — уже в наше время. Глядя на жёлто-зелёное чудище в стиле позднего Брежнева, обшитое сайдингом и металлочерепицей, равно как на сверкающий чёрными стёклами ТРЦ, так и хочется подселить туда, к современным купцам, испортившим облик исторического ядра города, кикимору Нюсю. Больше в нашем городе, похоже, надеяться не на кого…

 Фото автора